Иди

Горощиха его остановила:
— Иди. иди уж, крутишься тут, як бис на метле. Работы хватило всем. Молодежь принялась за колонку — зимой она то и дело замерзала. Антон, растелешась до пояса, орудовал топором — сначала резко, для эффекта, хекая, вбивал колья в землю, делал каркас, потом обшивал его досками — получился домик вокруг крана, и Аннушка с Сашей доставляли на носилках опилки из больницы — Мария Федоровна договорилась с завхозом, ей не отказали — для засыпки стенок.

Аннушка стеснялась смотреть на обнаженное, лоснящееся от здорового пота тело Антона и все же не могла не заметить, как перекатываются под смугловатой кожей живые болванки. Антон еще и «показывал» себя, поигрывая мускулами, и никто во дворе не оставил без внимания молодецкую хватку будущего лейтенанта — откуда что взялось. Горощиха, мягчея темным лицом, говорила:

— Оба они у меня такие, что Антон, что Егор, все осилят —и по дому, и по хозяйству, я их так растила. Прошлым годом булы с Антоном дома на селе, плотницкую науку у деда перенял, что ни дай, все доведет до ума... Не то что некоторые.—Она повела надменным взглядом по скромно стоявшему в сторонке Саше, тот поежился.