Запах лета

Начинался сезон, и Мария Федоровна весь свой досуг убивала в саду, возле сложенной Григорием Ивановичем печурки, хлопотала там, в мареве знойного дымка, в томящих «панки» запахах горячего сладкого варева, вся обсыпанная радужными бликами от своих тазов; если б не веселый белый передничек — колдунья, творящая приворотное зелье. И правда, колдовать ей приходилось много и с толком — чтоб не подгорело, и прозрачно было, и аромат держало, и не засахарилось при хранении. И такою Марию Федоровну видели все лето — в чистом белом переднике, запунцовевшую у вольного огонька под цвет варимых ею клубники и вишни, миловидное лицо испускает легкую усталость и доброту.

А нужно было убиваться? Много ли надо было, им двоим с Григорием Ивановичем? Если бы себе, двоим! Вареньем угощался каждый, кто ступал на порог Марии Федоровны, все соседи, все сотрудники в больнице знали его вкус, даже оперированные профессором Зарицким страдальцы потребляли его, как первое средство для поправки. К весне у Марии Федоровны не оставалось ни одной баночки, и все начиналось сначала — подмазывалась и подбеливалась печурка в саду, выносились с веранды стол и начищенные, как трубы в хорошем оркестре, тазы, и средь всего этого в который раз начинала верховодить Мария Федоровна в своем кипенно белом передничке.