Мысли….

В обычный день на безлюдном майдане большого украинского села странно и нелепо выглядят длинные, старые, истертые артельные столы под навесами, дающими резкую тень. Вытоптана трава вокруг, столчена ногами в камень, испепелена зноем земля, и, глядя на торчащие посреди пустоши жердевые постройки, трудно представить, какая жизнь, какой содом бушуют здесь в воскресный базарный день. Майдан превращается в очаг страстей, он кипит и тонет в зазывных голосах хозяек, принесших на торжище свой товар. Тут ухо держи востро, не то будешь щипать калину, пропустя малину.

Аннушка идет в молочном ряду, перед глазами рябят сулеи с топленым, палевого цвета, молоком, в марлевых тряпочках масло по фунту: откинет хозяйка марлечку рисунок так и отпечатался на масле. Мария Федоровна выбирает, чтоб пожелтее своей, от жирного молока желтизной, а то ведь и морковным соком подкрасят. И чтоб промыто было чисто, маслянкой не отдавало.
Мария Федоровна стреляный воробей, а вот Аннушку одна дородная баба тут же поймала, как перепелку в сеть. Кричит, зовет ее к своей сметане, лисой подступает:

— Ой, мое дитятко, ой, гляди, яка густа, ложка стоить смирно! Аннушка улыбается виновато, мотает головой, мол, не надо.

А та уже зачерпнула полную ложку и вопит, как о помощи, подставляя под ложку ладонь:
— Ой, любонько, ой, скоренько, бо потэче!