Чистюля….

Передничек этот в «панках» — тоже притча во языцех. Бывало, раненько закричит, как оглашенный петух во дворе: у одной Марии Федоровны водились куры, занимавшие с общего согласия жильцов погребок под верандой, и петух был норова строгого, громким, грозным криком сам указывал место, где нестись хохлаткам. Выбегает хозяйка на крыльцо утихомирить командира, чтоб не драл горло ни свет, ни заря, а на ней сверкает накрахмаленный, как пачка у балерины, фартук. Соседки пришли по воду, стоят возле колонки, диву даются:

— Марь Федоровна, да ты царевна: стирка, варка, уборка, а на тебе передник — неужто под стеклом висел?

Тут у нее был все же секрет. Парила и жарила Мария Федоровна в обычном, разумеется, тоже с великим прилежанием накрахмаленном и выутюженном рабочем переднике, но ни при какой спешке она не выскакивала во двор, минуя передневый гвоздок, где и висел ее «выходной» передник. «Хоть пожар» — шутил Григорий Иванович.

Можно представить себе, с каким тщанием обставлялись Марией Федоровной воскресные походы в село, на базар,— это ж был праздник!