Владея английским языком

Рудольф обладал феноменальной памятью. Для подтверждения своей удивительной способности к запоминанию он мог, прослушав синхронный перевод итальянского или французского фильма — а романских языков он не знал,— воспроизвести на повторном просмотре все диалоги, слово в слово, хотя бы время между этими двумя просмотрами было бы порядочное: для памяти Рудольфа срок давности не играл решающей роли.
Он родился при советской миссии в Нью-Йорке. До середины войны жил с родителями в Соединенных Штатах, затем в эвакуации в Ульяновске, где его отец всерьез занялся научной работой, выбрав в качестве основного исследования проблемы паталогии сердца.

С детства владея английским языком, Рудольф в институте, выбрав семинар германоязычной литературы, свободно, заговорил по-немецки, читая на память на языке подлинника строфы Ганса Закса и Рильке. В свои неполные двадцать два года он проглотил тысячи книг, просмотрел сотни фильмов, не упуская малейшей возможности удрать со скуч: ной лекции, чтобы любой ценой, пусть даже ловча, унижаясь, чуть ли не с плачем, пробиться на очередной просмотр, где всем своим существом впитывал, наслаждаясь, бесплотный, изменчивый мир экранных миражей. Из ветеранов кинематографа он боготворил Джона Форда, из современников, учась у них выразительности кинографики, — Аллена Рене и особенно Анджея Мунка. «Эроику» он знал наизусть.